Вернись из полета [сборник 1979, худож. С. Л. Аристокесова] - Наталья Федоровна Кравцова

Он медленно пошел к калитке, ссутулившись, чуть прихрамывая на левую ногу. Когда-то до войны Галкин летал на истребителе И-16 и был лихим летчиком, но попал в аварию и сильно покалечился. Врачи запретили ему летать, но совсем расстаться с авиацией он так и не смог.

— Товарищ подполковник! — крикнула вслед ему Лиля, сама не понимая зачем.

Ей не хотелось оставаться с капитаном. Но когда комиссар обернулся и выжидательно посмотрел на нее, она, не зная, что сказать, смутилась и произнесла:

— Я… я потом зайду к вам, можно?

— Конечно, конечно. Буду рад.

Он приветственно поднял руку, словно подбадривая Лилю, и зашагал по мокрой дорожке вдоль улицы. Нахмурившись, Лиля сорвала с дерева одинокий желтый лист и стала молча вертеть его, искоса недружелюбно поглядывая на капитана, чувствуя, что разговор у них не получится. Ей неловко было подводить комиссара, да и корреспондент, каким бы неприятным он ни казался, приехал ведь для дела… Нужно заставить себя подавить это чувство антипатии к нему. В конце концов, не все ли равно, какой он?

Капитан деловито огляделся, взял в руки летный планшет, который висел у него на боку, вынул карандаш, блокнот, сдвинул шлем на затылок и повернулся к Лиле, видимо ожидая, что она пригласит его в дом. Но Лиля, все еще раздумывая, молчала, продолжая вертеть листик. Тогда он широко ухмыльнулся и, обняв ее рукой за талию, произнес с таким видом, будто они старые знакомые:

— Ну, поговорим теперь?

Передернув плечами, Лиля высвободилась и сердито выбросила листик. «Что за противный тип! — подумала она. — Нет, не стану с ним разговаривать».

— Мы с вами присядем где-нибудь… Да вот хоть там, на скамейке. И вы подробно расскажете мне о себе, о своих боевых подвигах, — бойко, по-хозяйски распорядился капитал.

— Там мокро, — не глядя на него, возразила Лиля.

— Это ничего, у меня плащ.

Нахмурившись, она отчужденно смотрела в сторону. Капитан забеспокоился: для беседы нужен был какой-то контакт, а контакта не получалось. Наоборот, Лиля совершенно открыто выказывала ему свое недружелюбие. Это раздражало его, но он старался скрыть раздражение, боясь, как бы она не ушла совсем.

— Ну, может быть, мы все-таки присядем? — игривым тоном произнес он, не зная, как лучше подойти к Лиле. — Такая красивая девушка, да к тому же еще истребитель! Это поразительно…

— Знаете… Я сейчас! — не выдержав, сказала вдруг Лиля и, сорвавшись с места, быстро юркнула в дверь дома.

Спустя минуту она появилась вместе с Инной, ведя ее за руку, потому что та, видимо, сопротивлялась.

— Вот, поговорите с Профессором! Она все знает не хуже меня. Даже лучше. До свидания… Мне некогда!

— Постойте, куда же вы… Постойте!

Но Лиля уже исчезла, захлопнув за собой дверь.

— Почему это она убежала? — воскликнул капитан возмущенно и недовольно одернул гимнастерку. — Очень странная девушка. В высшей степени… Ну, а вы кто, простите? Почему она вас привела?

— Я механик. На Лилином самолете.

— A-aa… — протянул разочарованно капитан. — Скажите, что это она, всегда так?

— Всегда, — сухо ответила Инна. — Не любит о себе рассказывать. Вот летать она любит. И воюет хорошо.

— Гм! Кажется, я ничем ее не обидел… Не понимаю. Так что же вы мне расскажете?

— Спрашивайте. Все, что знаю, расскажу.

В это время, громко насвистывая что-то веселое, к ним подошла Катя.

— Здорово, ребята! А туман-то рассеивается. После обеда обещают улучшение погоды. Скоро полетим!

— Катя, это товарищ капитан, из газеты, корреспондент, — объяснила Инна.

— Ого! Статейки, значит, пописываете?

Капитан с удивлением уставился на Катю, которую можно было свободно принять за парня: мальчишеское лицо, короткая стрижка, брюки, фуражка…

— Вы — Катя? Вот не подумал бы…

— Ха-ха-ха! — залилась смехом Катя.

Она лихо надвинула на лоб фуражку, которую, надевала всякий раз, когда была такая возможность, и скрестила руки на груди, приняв бравый вид.

— Знаете, как иногда бывает интересно: придешь на танцы, а девки так и вьются вокруг, так и вьются… Завлекают! Я эдак подмигну какой-нибудь…

— Катя! — укоризненно произнесла Инна. — Ну зачем… Товарищ корреспондент напишет…

— Так значит вы — Буданова. Угадал?

— Именно, товарищ капитан! — ответила Катя. — Ну, а вы, значит, из газеты, корреспондент. А я сначала подумала, что вы к нам летать. Пополнение, так сказать… Летчиков в полку, знаете, не хватает. Вижу — шлем на вас, планшет. И вообще… Вид такой подходящий.

— Мне и с вами нужно поговорить, лейтенант Буданова. Вот Литвяк, понимаете, не захотела.

— Лилька? Не захотела? Да вы не обижайтесь! К ней особый подход нужен, она девка норовистая. Если не захочет, никакие силы не заставят ее говорить — хоть убей! Железный характер! Вот я — совсем другое дело: страх как люблю поговорить! Я вам все расскажу, ну все как есть! Я же в курсе… Вы бы сразу ко мне и обратились.

— Вот и расскажите, как вы воюете.

— Как я воюю? Это запросто! Значит, рассказать о воздушных боях, так?

— О воздушных боях.

— Значит, так. Слушайте. Сначала про нее, про Лильку.

— Я слушаю.

Катя немного отступила, словно собираясь взять разгон для прыжка, сощурила озорные глаза и, как заговорщик, начала низким тихим голосом, сопровождая свой рассказ выразительными жестами, наглядно изображая ход воздушного боя.

— Было это недавно, дня три назад. Летит она… В небе, конечно, солнце. Серебрит, значит, крылья. Облака плывут белыми лебедями. А она летит. Ну, естественно, как всегда, поет. Эту, знаете: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» Вдруг видит: навстречу ей — туча «юнкерсов»! В небо от них темно стало, и все, как один, с бомбами! На Сталинград летят, сволочи! Ну, думаю, сейчас я вам, гады! То есть это она думает, Лилька… И сразу быстро набирает высоту боевым разворотом. Потом сверху на самого главного ка-ак пикнёт! Рраз! «Юнкерс» падает. Она опять заходит — рраз! Он опять падает…

— Кто? Второй?

— Ну да, второй! И третий тоже… Да вы записывайте, записывайте! Дошла очередь до последнего…

— Ну, Катя… Ты серьезно — товарищ капитан так и запишет. Брось свои штучки!

Катя расхохоталась, запрокинув голову, привычным жестом сняла и снова надела фуражку, поправив золотой чуб. Капитан тоже рассмеялся, глядя на нее.

— Вы забавная девушка. Только…

Она моментально приняла серьезный вид:

— Понимаю. Все понимаю. Давайте договоримся: вы будете задавать вопросы, а я буду отвечать. Идет? Ну вот и порядок! А что касается Литвяк, то она действительно не любит рассказывать о себе. Даже нам бывает трудно вытянуть из нее что-нибудь. Если вылет был удачным,